Продолжаю публикацию актуального по нынешним временам романа, хотя написан он был лет семь назад. Возиться с издательствами пока не вижу смысла, уж больно долго у них все делается. Буду вывешивать здесь по главам. Замечания и идеи приветствуются.
Глава первая Лайло («Темноглазая ночь»)
Папа сказал, что оплатит нам интернет 4Gна месяц вперед, если мы с братом поможем ему продать шесть контейнеров мороженого за субботу и воскресенье. Баходур («Богатырь») тогда сказал, что мы продадим не шесть, а двадцать контейнеров, но я понимала, что он просто болтает, как всякий глупый мальчишка. Так оно и вышло – когда папа встал утром в субботу, то только мама и я встали рядом, чтобы помочь ему. Баходур же спокойно спал, раскинув толстые руки на втором ярусе нашей с ним кровати, и папа, вздохнув, сказал мне, что не нужно его будить. Я все равно толкнула брата в плечо кулаком, но он даже не шевельнулся в ответ. Мы пошли на работу вместе с папой, потому, что он согласился, что я ему не буду мешать. А мама поцеловала меня на прощание и сказала, что я молодец. Мы с папой шли по тротуарам, выложенным плиткой, и там я скакала по белым квадратам, так, чтобы не наступать на черные. А потом, когда начались только черные квадраты, я забиралась на папу верхом и он почти не ругался на меня, потому что сам понимал, как важно наступать только на белые квадраты. А раз белые квадраты закончились, придется взлетать на небеса, соглашался он со мной. Так мы шли с самого раннего утра и дошли почти до обеда, но я почти не устала, когда мы вдруг дошли до деревянного моста. Папа говорит, что ходить пешком полезно для здоровья, а цены на маршрутки слишком высоки, чтобы платить за них полную цену. Только если за рулем дядя Балхи, который не требует ничего платить, но в этот день он нам не попался на дороге. На деревянном мосту было очень много народу. Папа встал на развилке трех дорожек и очень быстро продал первый контейнер мороженого. Я помогала ему и он хвалил меня, когда я приводила очередных покупателей. Чтобы привести покупателя, нужно только посмотреть ему в глаза и улыбнуться. Потом аккуратно берешь его за руку и ведешь к папе. Дальше они все делают сами. Папа говорит, что я молодец, но он так всегда говорит, даже если я что-то сделала не так. Я давно это заметила. Когда я увидела очень страшного черного мужчину, рядом с которым шла белая женщина и такая же белая девочка, я сразу поняла, что они купят много мороженного. Видно было, что этим людям денег совсем не жалко. Девочка просто показывала на лотках рядом, что именно ей хочется и мама покупала ей это, хотя в Парке культуры и отдыха все очень дорого. Я это знаю точно, ведь отец покупает мороженое на базе за одну цену, а в парке продает за три цены. И здесь все стоит втрое дороже, даже простая вода или кусок черного хлеба. ( Collapse )
Начинаю публикацию актуального по нынешним временам романа, хотя написан он был лет семь назад. Возиться с издательствами пока не вижу смысла, уж больно долго у них все делается. Буду вывешивать здесь по главам. Замечания и идеи приветствуются.
«Иван да Марта в парке культуры и отдыха» Версия без редактуры
Часть первая
Глава первая Иван
Последний поворот перед въездом во двор всегда был самым информативным – если никто не отсвечивал фарами из-за стенки площадки для мусора или не рычал двигателем с той стороны, значит, места для парковки возле дома, скорее всего, уже нет. Я повернул без помех, притормозил на первом «лежачем полицейском», проехал еще немного вперед до второго и обвел глазами свой двор. Так и есть – за это утро, пока мы ездили в супермаркет, никто еще не уехал, зато приехало множество неизвестных, но очень дорогих гостей. Моя верная старенькая «Волга» медленно и печально двинулась вдоль строя блестящих иномарок. Нас с «Волгой» в этом дворе не очень любили и даже, бывало, обижали – воровали дворники, пачкали лобовое стекло краской, а однажды ночью стреляли по фарам. А все потому, что этот дом был слишком хорош для таких бесстыжих нищебродов, как мы. Марта осторожно тронула меня за правую руку и, понизив голос, проникновенно сказала: - Ваня, спокойно. Ты только не психуй, пожалуйста. Давай, встанем у аптеки. Мне, правда, все равно, я не буду бухтеть. Оттуда будет совсем недалеко тащить. Я опять засмотрелся на ее ярко-зеленые глаза и чуть не впилился во что-то драгоценное и лакированное, вставшее на редкость неуклюже - сразу на два парковочных места. Тормоза коротко скрипнули, рессоры бодро загудели, я сдержанно выругался. Лакированная повозка впереди вздрогнула от испуга, вспыхнула разноцветными огнями и, приглушенно зажужжав инопланетными турбинами, неожиданно поехала прочь. Открылось отличное место для парковки – совсем рядом с подъездом. С заднего сиденья послышались шумные, продолжительные аплодисменты. - Здорово ты ее напугал, папа! Отличный способ! Давай же, вставай туда скорее! Я повернулся к Лизке и укоризненно сказал: - Развелось вас тут, командиров! - но уместился на освободившееся место так быстро, как только могла это сделать моя неторопливая баржа. Уже потом, слегка передохнув после яростной борьбы с неисправным гидроусилителем руля, я спокойно огляделся и чуть выровнял машину, чтобы рядом смог встать еще кто-нибудь. Мы с Мартой выгрузили почти все пакеты из багажника, когда к машине со стороны детской площадки степенно подошел очень пушистый рыжий кот и неожиданно свирепо рявкнул сразу на всех нас. - Ой, какой хорошенький! Давай, отрежем ему голову? – предложила Марта, глядя на меня точно с таким же злобным прищуром, что и кот, поэтому я почти поверил в ее внезапное сумасшествие. Мы с Лизкой успели недоуменно хмыкнуть, но тут Марта быстро сунула руку в один из пакетов и выудила оттуда свежую форель. С форели капало чем-то мутным на асфальт, а еще она остро пахла водорослями и тиной. - Ты мужчина или кто? Отрежь же коту скорее голову! Видишь, какой он голодный! Кот снова рявкнул, на этот раз обращаясь конкретно ко мне, поэтому я не стал спорить и послушно достал из кармана свой карманный ножик с кучей всяких полезных инструментов внутри и сделал то, что от меня ожидали все.
Дома мы неожиданно быстро раскидали все пакеты по обоим холодильникам и кухонным полкам, после чего расселись на табуретках в кухне и в задумчивом молчании уставились друг на друга. Было ясно, что в такой годный для прогулок выходной сидеть дома неохота никому. - Папа! Мама! Поехали еще куда-нибудь! – заныла Лизка. – Смотрите, какая погода хорошая. За окном, действительно, светило сентябрьское солнышко, безмятежно прожигая последние драгоценные денечки питерского бабьего лета. - В самом деле, Вань, еще двенадцати нет, целый день впереди, поехали! – поддержала Лизку Марта. У меня, конечно, были виды на эту субботу – как минимум два редактора двух местных информационных агентств с четверга тщетно ждали результатов моих вздорных аналитических халтур, но банальность про то, что всех денег не заработаешь, в этот момент показалась мне особенно убедительной. Я сказал «поехали!» и махнул рукой. Пока Марта сочиняла самый быстрый вариант завтрака на троих, Лиза включила телевизор, но там, вместо ожидаемых мультиков, показалось красное потное лицо придушенного галстуком пожилого гражданина, плотно упакованного в костюм тройку. - Знакомая морда, - бросила небрежно Марта, колдуя над сковородкой. – Знаешь его? Марта работает профессиональным фотографом, поэтому так же, как и я, всегда в курсе последних трендов и актуальных телевизионных физиономий. - …опять преступно недооцениваем опасность! Генетически-модифицированые продукты пожирают нас изнутри! Вы хотите жить? Просто жить, просто гулять, просто отдыхать вместе со своей семьей? Обезьяны острова Суматра тоже хотели жить, - горько усмехнулся на экране знакомый телепроповедник, но что случилось с обезьянами, мы так и не узнали, потому что Лизка зарычала и переключила канал. На экране появилась девушка в бикини с бананом в руках. Делая отчетливые глотательные движения и тупо выпучив глаза, она таращилась то на банан, то на меня, быстро проговаривая какую-то речевку про натуральные продукты без ГМО. Я покраснел и отвернулся. Лизка тут же завопила на всю кухню: - А папа таращится на голых девушек в телевизоре! Мама, он правда на нее смотрел! Я нащупал подушку с соседнего стула и треснул вредную девчонку по голове. - А-а-ага! – издала боевой клич Лизка и ответила большим плюшевым мишкой. Я не успел применить его по назначению, потому что перед Лизкой встала Марта, выразительно поигрывая горячей сковородкой. - Получил? – спросила Лизка, выглядывая из-за маминой спины. - Еще нет, - ответила ей Марта. – Но сейчас получит, если вы оба не прекратите и не сядете за стол. Мы послушно уселись, а оставленный без присмотра телевизор торопливо забормотал об общем упадке нравственности в стране и необходимости духовного подъема. Лизка демонстративно аккуратно ела омлет и кивала каждому слову, доносящемуся из зомбоящика, выразительно поглядывая на меня. Марта не выдержала и засмеялась. Я тоже заржал. - В Центральном парке культуры и отдыха продолжается эксперимент Зоологического института РАН по адаптации шимпанзе в непростом петербургском климате. Обезьяны размещены на отдельном острове посреди ЦПКиО, но их можно увидеть с лодок, которые выдаются в аренду всем желающим с 9 утра до 11 вечера, - вдруг сообщил нам телевизор. - А что, это идея, - согласилась с ним Марта. - Да! – завопила Лизка и стала нам показывать, как именно кривляются шимпанзе.
«Волгу» пришлось оставить возле буддийского дацана – ближе просто не нашлось местечка. Лизка важно несла корзинку с припасами, поэтому любимую игрушку дочки, плюшевую Тяфу, уложили дожидаться нас под заднее стекло машины. На длинном деревянном мосту, ведущем на Елагин остров, нас встретил полицейский патруль, но только я разинул рот, чтобы вслух удивиться этому обстоятельству, как на мост рядом с нами вывернула колонна бритоголовых юнцов с черно-желтыми флагами в руках. Марта с тревогой посмотрела на колонну националистов, потом на меня, но эти молодые люди не заинтересовались моим вызывающе темным экстерьером, а торопливо прошагали мимо нас куда-то вглубь парка. Тут, наверное, следует объясниться – я действительно черный, то есть негр, как прямо и откровенно говорят у нас России. Это случилось со мной 40 лет назад, когда на излете существования советской империи моя веселая мамаша выдала такой вот финт. Папаша, как водится в такой ситуации, немедленно вылетел из института, после чего отбыл на родину и я даже не знаю, из какой он был страны. Мать тоже недолго колбасилась в России, отправившись на ПМЖ в Норвегию без меня, так что когда пришло время интересоваться подробностями, спрашивать было не у кого – бабушка на такие вопросы не отвечала, а дед, пока был жив, отвечал исключительно матом. Пожилой полицейский офицер с капитанскими погонами на плечах ухмыльнулся мне в рыжие усы, приглашая поговорить и я, поравнявшись с ним, спросил: - Что-то намечается? Погром или спутник будут запускать? - Да не, не волнуйтесь, гражданин, у них там санкционированный митинг, - с готовностью сообщил он, в упор разглядывая мою черную морду и кучерявую голову. - Нашли место, - начала заводиться Марта, но полицейский успокаивающе поднял руку, приглашая посмотреть вокруг: - Место законное. Как в европах – Гайд-парк придумали. А вы не беспокойтесь, никто им тут ничего незаконного не позволит. Тут абсолютно безопасно. Никакого расизма и экстремизма мы не допустим. Не волнуйтесь. Действительно, вдруг стало видно, как много полиции вокруг. Помимо этого патруля, на той стороне моста встали еще человек десять в синей форме, а в глубине парка виднелись плотные группы в омоновских шлемах и полицейские «Уралы». - Айн-цвай-полицай! Драй фир – бригадир! Вайтпауэр! – сказала дочка и встала рядом со мной, подняв правую руку вверх в характерном приветствии. Дать ей пинка в присутствии полицейского я постеснялся. Изумленный взгляд усатого офицера уперся в Лизку и я ответил, не дожидаясь очевидного вопроса: - Такое бывает – от чернокожего мужчины и белой женщины может родиться белая девочка. Доминантные гены и все такое, это генетика, понимаете? - Понимаю, - отозвался полицейский капитан с недоверием и открыл рот, что задать еще один вопрос, но Марта схватила меня за руку и протащила мимо, сердито бурча мне в ухо какие-то грубости и одновременно жестами подгоняя Лизку. - Что ты там ему объясняешь? Что ты вечно всем норовишь объяснить? Какое им всем дело до нас?! – продолжила она, когда мы добрались до другой стороны моста. - Просто я люблю ясность во всем, - объяснил я ей в который раз, но она только закатила глаза к небу и сказала небу все, что сейчас думает обо мне. - Эй вы там, хватит ссориться, - напомнила о себе Лизка и дальше мы пошли молча, внимательно оглядываясь по сторонам. Народу было много, но это был какой-то странный народ, не похожий на типичных отдыхающих в выходные петербуржцев. Помимо еще одной колонны националистов, так же торопливо прошмыгнувшей мимо нас, мы увидели странную группу мужчин и женщин, одетых в одинаковые бежевые курточки и темно-коричневые штаны. Весь комплект очень напоминал пижаму заштатного советского санатория и Марта первой произнесла вслух то, что было у меня на уме: - Смотри-ка, Вань, экскурсия каких-то шизиков из психушки. Впрочем, толпа в пижамах выглядела безобидно. Они шли парами, держали в руках одинаковые пакеты и синхронно поворачивали головы то влево, то вправо, разглядывая окрестности и людей вокруг. Мы подошли ближе и стало слышно властный голос, доносящийся из головы группы: - Сюда смотреть! Никифоров, еще одно замечание и в следующий раз останешься в палате. Горделадзе, к тебе это тоже относится! Не отставать, идем вон до того здания, там будет привал и завтрак. Без команды продукты из пакетов не достаем! Командовала рослая широкоплечая женщина, одетая в строгий черный костюм. Когда мы проходили мимо нее, она вдруг рявкнула во весь голос: - Куда пошли!? Стоять! Всем стоять! Семенова, я что сказала! Мы послушно замерли, а потом Марта, придя в себя, возмущенно сказала: - Женщина, что же вы так кричите! Ребенка напугаете. Впрочем, Лизка совсем не выглядела испуганной – напротив, она подошла еще ближе к странным экскурсантам и громко прочитала содержимое бирки на лацкане пиджака строгой женщины: «Старшая медсестра Елизарова Н.В., психоневрологический интернат №12». Марта снова схватила меня за руку, подхватила Лизку за ручку корзинки и потащила меня вперед со словами: - Пошли отсюда скорее, здесь дурдом какой-то. ( Collapse )
С удовольствием читаю отзывы к книге "Наш человек в Киеве". Пока вообще не видел ругательных, только хвалят, это как-то неожиданно. Тираж, кстати, разошелся практически весь, в магазинах почти ничего не осталось.
"Книга отличная, читается на одном дыхании, как приключенческий квест. Описываемое для меня не новость – семья жила тогда в Киеве. Но мы старались держаться подальше от таких мест, мероприятий и людей - а авторы по долгу службы варились в самой гуще. Им всё это было смешно и дико - а нам стыдно и больно. Их утешало, что срок командировки конечен - а нам с этим приходилось жить. Мы сливались с фоном – а они ежечасно рисковали попасться, спалиться на акценте, подвергнуться побоям, тюрьме или депортации. Мы догадывались об их существовании, видя и читая в российских СМИ их репортажи и восхищаясь смелостью и находчивостью людей, которым удавалось их вести из нашего осиного гнезда. Но не знали их в лицо и поимённо. Тем интереснее сейчас, уже живя в России, заочно познакомиться с этими Штирлицами, влезть в их шкуру и глянуть свежим взглядом россиян на трагикомедию украинской жизни. Кому-то покажется, что краски слишком сгущены – но это специфика репортёрской работы. В целом всё узнаваемо, персонажи характерны, атмосфера передана сочно. С нетерпением жду продолжения. Рекомендую к прочтению украинской эмиграции и людям, как-то связанным с Украиной. Друзья, оставшиеся там, тоже получили бы удовольствие - жаль, ввозить туда такие книги нельзя. Надеюсь, будет и электронная версия".
Проезжали с супругой мимо "Ароматного мира", она говорит - притормози, зайду, дома вино закончилось. Ну ОК, встал, жду. Выходит с полной сумкой - кроме вина, там еще пара бутылок виски. Говорит, продавцы убедили, что новый завоз будет по другим ценам, выше. А я, пока сидел, таращился в новости. И что я вижу:
Главный нарколог Минздрава РФ Евгений Брюн предложил ограничить продажу крепкого алкоголя по всей стране на время карантина по коронавирусу. Ранее решение запретить продажу крепкого алкоголя было принято властями Карелии, Хакасии, Якутии, Башкирии, Пермского, Красноярского и Забайкальского краев, а также Ленинградской области. Брюн положительно оценил решение, он отметил, что якуты и другие коренные народы Сибири имеют проблемы с ферментами, которые перерабатывают алкоголь. Употребление алкоголя может ослабить организм, что добавляет рисков в период распространения коронавируса. Главный нарколог РФ считает, что возросший спрос на алкоголь связан с запасливостью граждан — алкоголь скупают по аналогии с гречкой.
- Так, - говорю, - дорогая, сходи-ка ты туда еще разик. А то до конца карантина будем трезвые, как коренные народы Сибири.
Но жена отказалась. Говорит, в этот уже неудобно заходить, смешно будет выглядеть.
В общем, поехали заправляться в следующий АМ, на соседней улице. Вот так теперь выглядит полка в шкафу, которая у нас именуется баром: ( Collapse )
Лагерь мигрантов на острове Лесбос стал источником криминала и заразы, угрожающей жизни и здоровью всей Европы, сообщает корреспондент Федерального агентства новостей.
В лагере возле поселка Мориа разместилось свыше 30 тысяч человек из Азии и Африки. При этом там нет канализации, а водопроводных колонок — одна на 1,5 тысячи человек. Корреспондент ФАН с камерой в руках прошел этот лагерь насквозь по главной тропе, которая аборигенами именуется, разумеется, бродвеем.
«Здесь нет закона и нет правил — здесь выживает самый сильный. ЕС платит всем деньги — 90 евро взрослому, 50 евро на ребенка в месяц. Но даже эти скромные деньги отбирают местные банды, которых в лагере очень много. Афганцы, пакистанцы, сомалийцы, нигерийцы, арабы — тут всех хватает и все хотят хорошо жить. Но сами видите, в каких условиях мы тут живем — это настоящий концентрационный лагерь», — рассказал корреспонденту ФАН сомалиец Амир.
В медиацентре «Патриот» прошла пресс-конференция «Коронавирус в России — прогнозы и контроль», посвященную проблеме эпидемии коронавируса COVID-19.
К нам пришли:
- Шапарь Александр Олегович, заведующий отделом эпидемиологии, паразитологии и дезинфектологии ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в городе Санкт-Петербург»;
- Игорь Юрьевич Никоноров, НИИ Гриппа, старший научный сотрудник, кандидат медицинских наук;
- Егоров Александр Борисович, депутат ЗакСа Санкт-Петербурга;
- Андрей Кураев, российский религиозный и общественный деятель, писатель, богослов;
- Мохаммад Хенни, председатель Общины мусульман Северо-Запада;
Известный райтер КНДР, juche_songun, похоже, попрощался с работой. Кардинально изменилась стилистика его письма.
Сравните, как было:
Данный журнал, начатый некоторое назад, имеет цель рассказать читателям, владеющим русским языком, о современной жизни Корейской Народно-демократической республики, о ее народе вообще, об истории, политике, культуре в частности. Здесь ставится цель донести до желающего слышать, что существует другая реальность, чем та, которую он ежедневно видит по телевизору, читает в газетах, смотрит по сети "Интернет". Реальность, в которой гордый народ живет никому не завидуя на целом свете, строя счастье на Родной земле, и не измеряя свои успехи и неудачи объемами своих денежных вкладов или маркой автомобиля, на котором он ежедневно передвигает по магазинам свою "жирную задницу". Эта новая-старая реальность лишний раз доказывает тезис о приоритете идейности, выдвинутый Великим Руководителем Ким Чен Иром и успешно подтвержденный практикой в строительстве Могучей и Процветающей Державы.
Знаменитый курорт Греции остров Лесбос фактически прекратил свое существование с точки зрения туризма. Курортники туда больше не приезжают, потому что не хотят оплачивать чужие проблемы.
