Иван да Марта в парке культуры и отдыха
Начинаю публикацию актуального по нынешним временам романа, хотя написан он был лет семь назад. Возиться с издательствами пока не вижу смысла, уж больно долго у них все делается.
Буду вывешивать здесь по главам. Замечания и идеи приветствуются.
«Иван да Марта в парке культуры и отдыха»
Версия без редактуры
Часть первая
Глава первая
Иван
Последний поворот перед въездом во двор всегда был самым информативным – если никто не отсвечивал фарами из-за стенки площадки для мусора или не рычал двигателем с той стороны, значит, места для парковки возле дома, скорее всего, уже нет.
Я повернул без помех, притормозил на первом «лежачем полицейском», проехал еще немного вперед до второго и обвел глазами свой двор. Так и есть – за это утро, пока мы ездили в супермаркет, никто еще не уехал, зато приехало множество неизвестных, но очень дорогих гостей.
Моя верная старенькая «Волга» медленно и печально двинулась вдоль строя блестящих иномарок. Нас с «Волгой» в этом дворе не очень любили и даже, бывало, обижали – воровали дворники, пачкали лобовое стекло краской, а однажды ночью стреляли по фарам. А все потому, что этот дом был слишком хорош для таких бесстыжих нищебродов, как мы.
Марта осторожно тронула меня за правую руку и, понизив голос, проникновенно сказала:
- Ваня, спокойно. Ты только не психуй, пожалуйста. Давай, встанем у аптеки. Мне, правда, все равно, я не буду бухтеть. Оттуда будет совсем недалеко тащить.
Я опять засмотрелся на ее ярко-зеленые глаза и чуть не впилился во что-то драгоценное и лакированное, вставшее на редкость неуклюже - сразу на два парковочных места.
Тормоза коротко скрипнули, рессоры бодро загудели, я сдержанно выругался.
Лакированная повозка впереди вздрогнула от испуга, вспыхнула разноцветными огнями и, приглушенно зажужжав инопланетными турбинами, неожиданно поехала прочь. Открылось отличное место для парковки – совсем рядом с подъездом.
С заднего сиденья послышались шумные, продолжительные аплодисменты.
- Здорово ты ее напугал, папа! Отличный способ! Давай же, вставай туда скорее!
Я повернулся к Лизке и укоризненно сказал:
- Развелось вас тут, командиров! - но уместился на освободившееся место так быстро, как только могла это сделать моя неторопливая баржа. Уже потом, слегка передохнув после яростной борьбы с неисправным гидроусилителем руля, я спокойно огляделся и чуть выровнял машину, чтобы рядом смог встать еще кто-нибудь.
Мы с Мартой выгрузили почти все пакеты из багажника, когда к машине со стороны детской площадки степенно подошел очень пушистый рыжий кот и неожиданно свирепо рявкнул сразу на всех нас.
- Ой, какой хорошенький! Давай, отрежем ему голову? – предложила Марта, глядя на меня точно с таким же злобным прищуром, что и кот, поэтому я почти поверил в ее внезапное сумасшествие.
Мы с Лизкой успели недоуменно хмыкнуть, но тут Марта быстро сунула руку в один из пакетов и выудила оттуда свежую форель. С форели капало чем-то мутным на асфальт, а еще она остро пахла водорослями и тиной.
- Ты мужчина или кто? Отрежь же коту скорее голову! Видишь, какой он голодный!
Кот снова рявкнул, на этот раз обращаясь конкретно ко мне, поэтому я не стал спорить и послушно достал из кармана свой карманный ножик с кучей всяких полезных инструментов внутри и сделал то, что от меня ожидали все.
Дома мы неожиданно быстро раскидали все пакеты по обоим холодильникам и кухонным полкам, после чего расселись на табуретках в кухне и в задумчивом молчании уставились друг на друга. Было ясно, что в такой годный для прогулок выходной сидеть дома неохота никому.
- Папа! Мама! Поехали еще куда-нибудь! – заныла Лизка. – Смотрите, какая погода хорошая.
За окном, действительно, светило сентябрьское солнышко, безмятежно прожигая последние драгоценные денечки питерского бабьего лета.
- В самом деле, Вань, еще двенадцати нет, целый день впереди, поехали! – поддержала Лизку Марта.
У меня, конечно, были виды на эту субботу – как минимум два редактора двух местных информационных агентств с четверга тщетно ждали результатов моих вздорных аналитических халтур, но банальность про то, что всех денег не заработаешь, в этот момент показалась мне особенно убедительной.
Я сказал «поехали!» и махнул рукой.
Пока Марта сочиняла самый быстрый вариант завтрака на троих, Лиза включила телевизор, но там, вместо ожидаемых мультиков, показалось красное потное лицо придушенного галстуком пожилого гражданина, плотно упакованного в костюм тройку.
- Знакомая морда, - бросила небрежно Марта, колдуя над сковородкой. – Знаешь его?
Марта работает профессиональным фотографом, поэтому так же, как и я, всегда в курсе последних трендов и актуальных телевизионных физиономий.
- …опять преступно недооцениваем опасность! Генетически-модифицированые продукты пожирают нас изнутри! Вы хотите жить? Просто жить, просто гулять, просто отдыхать вместе со своей семьей? Обезьяны острова Суматра тоже хотели жить, - горько усмехнулся на экране знакомый телепроповедник, но что случилось с обезьянами, мы так и не узнали, потому что Лизка зарычала и переключила канал.
На экране появилась девушка в бикини с бананом в руках. Делая отчетливые глотательные движения и тупо выпучив глаза, она таращилась то на банан, то на меня, быстро проговаривая какую-то речевку про натуральные продукты без ГМО. Я покраснел и отвернулся.
Лизка тут же завопила на всю кухню:
- А папа таращится на голых девушек в телевизоре! Мама, он правда на нее смотрел!
Я нащупал подушку с соседнего стула и треснул вредную девчонку по голове.
- А-а-ага! – издала боевой клич Лизка и ответила большим плюшевым мишкой.
Я не успел применить его по назначению, потому что перед Лизкой встала Марта, выразительно поигрывая горячей сковородкой.
- Получил? – спросила Лизка, выглядывая из-за маминой спины.
- Еще нет, - ответила ей Марта. – Но сейчас получит, если вы оба не прекратите и не сядете за стол.
Мы послушно уселись, а оставленный без присмотра телевизор торопливо забормотал об общем упадке нравственности в стране и необходимости духовного подъема.
Лизка демонстративно аккуратно ела омлет и кивала каждому слову, доносящемуся из зомбоящика, выразительно поглядывая на меня.
Марта не выдержала и засмеялась. Я тоже заржал.
- В Центральном парке культуры и отдыха продолжается эксперимент Зоологического института РАН по адаптации шимпанзе в непростом петербургском климате. Обезьяны размещены на отдельном острове посреди ЦПКиО, но их можно увидеть с лодок, которые выдаются в аренду всем желающим с 9 утра до 11 вечера, - вдруг сообщил нам телевизор.
- А что, это идея, - согласилась с ним Марта.
- Да! – завопила Лизка и стала нам показывать, как именно кривляются шимпанзе.
«Волгу» пришлось оставить возле буддийского дацана – ближе просто не нашлось местечка. Лизка важно несла корзинку с припасами, поэтому любимую игрушку дочки, плюшевую Тяфу, уложили дожидаться нас под заднее стекло машины.
На длинном деревянном мосту, ведущем на Елагин остров, нас встретил полицейский патруль, но только я разинул рот, чтобы вслух удивиться этому обстоятельству, как на мост рядом с нами вывернула колонна бритоголовых юнцов с черно-желтыми флагами в руках.
Марта с тревогой посмотрела на колонну националистов, потом на меня, но эти молодые люди не заинтересовались моим вызывающе темным экстерьером, а торопливо прошагали мимо нас куда-то вглубь парка.
Тут, наверное, следует объясниться – я действительно черный, то есть негр, как прямо и откровенно говорят у нас России. Это случилось со мной 40 лет назад, когда на излете существования советской империи моя веселая мамаша выдала такой вот финт.
Папаша, как водится в такой ситуации, немедленно вылетел из института, после чего отбыл на родину и я даже не знаю, из какой он был страны. Мать тоже недолго колбасилась в России, отправившись на ПМЖ в Норвегию без меня, так что когда пришло время интересоваться подробностями, спрашивать было не у кого – бабушка на такие вопросы не отвечала, а дед, пока был жив, отвечал исключительно матом.
Пожилой полицейский офицер с капитанскими погонами на плечах ухмыльнулся мне в рыжие усы, приглашая поговорить и я, поравнявшись с ним, спросил:
- Что-то намечается? Погром или спутник будут запускать?
- Да не, не волнуйтесь, гражданин, у них там санкционированный митинг, - с готовностью сообщил он, в упор разглядывая мою черную морду и кучерявую голову.
- Нашли место, - начала заводиться Марта, но полицейский успокаивающе поднял руку, приглашая посмотреть вокруг:
- Место законное. Как в европах – Гайд-парк придумали. А вы не беспокойтесь, никто им тут ничего незаконного не позволит. Тут абсолютно безопасно. Никакого расизма и экстремизма мы не допустим. Не волнуйтесь.
Действительно, вдруг стало видно, как много полиции вокруг. Помимо этого патруля, на той стороне моста встали еще человек десять в синей форме, а в глубине парка виднелись плотные группы в омоновских шлемах и полицейские «Уралы».
- Айн-цвай-полицай! Драй фир – бригадир! Вайтпауэр! – сказала дочка и встала рядом со мной, подняв правую руку вверх в характерном приветствии. Дать ей пинка в присутствии полицейского я постеснялся.
Изумленный взгляд усатого офицера уперся в Лизку и я ответил, не дожидаясь очевидного вопроса:
- Такое бывает – от чернокожего мужчины и белой женщины может родиться белая девочка. Доминантные гены и все такое, это генетика, понимаете?
- Понимаю, - отозвался полицейский капитан с недоверием и открыл рот, что задать еще один вопрос, но Марта схватила меня за руку и протащила мимо, сердито бурча мне в ухо какие-то грубости и одновременно жестами подгоняя Лизку.
- Что ты там ему объясняешь? Что ты вечно всем норовишь объяснить? Какое им всем дело до нас?! – продолжила она, когда мы добрались до другой стороны моста.
- Просто я люблю ясность во всем, - объяснил я ей в который раз, но она только закатила глаза к небу и сказала небу все, что сейчас думает обо мне.
- Эй вы там, хватит ссориться, - напомнила о себе Лизка и дальше мы пошли молча, внимательно оглядываясь по сторонам.
Народу было много, но это был какой-то странный народ, не похожий на типичных отдыхающих в выходные петербуржцев.
Помимо еще одной колонны националистов, так же торопливо прошмыгнувшей мимо нас, мы увидели странную группу мужчин и женщин, одетых в одинаковые бежевые курточки и темно-коричневые штаны. Весь комплект очень напоминал пижаму заштатного советского санатория и Марта первой произнесла вслух то, что было у меня на уме:
- Смотри-ка, Вань, экскурсия каких-то шизиков из психушки.
Впрочем, толпа в пижамах выглядела безобидно. Они шли парами, держали в руках одинаковые пакеты и синхронно поворачивали головы то влево, то вправо, разглядывая окрестности и людей вокруг.
Мы подошли ближе и стало слышно властный голос, доносящийся из головы группы:
- Сюда смотреть! Никифоров, еще одно замечание и в следующий раз останешься в палате. Горделадзе, к тебе это тоже относится! Не отставать, идем вон до того здания, там будет привал и завтрак. Без команды продукты из пакетов не достаем!
Командовала рослая широкоплечая женщина, одетая в строгий черный костюм. Когда мы проходили мимо нее, она вдруг рявкнула во весь голос:
- Куда пошли!? Стоять! Всем стоять! Семенова, я что сказала!
Мы послушно замерли, а потом Марта, придя в себя, возмущенно сказала:
- Женщина, что же вы так кричите! Ребенка напугаете.
Впрочем, Лизка совсем не выглядела испуганной – напротив, она подошла еще ближе к странным экскурсантам и громко прочитала содержимое бирки на лацкане пиджака строгой женщины:
«Старшая медсестра Елизарова Н.В., психоневрологический интернат №12».
Марта снова схватила меня за руку, подхватила Лизку за ручку корзинки и потащила меня вперед со словами:
- Пошли отсюда скорее, здесь дурдом какой-то.
( Collapse )
Буду вывешивать здесь по главам. Замечания и идеи приветствуются.
«Иван да Марта в парке культуры и отдыха»
Версия без редактуры
Часть первая
Глава первая
Иван
Последний поворот перед въездом во двор всегда был самым информативным – если никто не отсвечивал фарами из-за стенки площадки для мусора или не рычал двигателем с той стороны, значит, места для парковки возле дома, скорее всего, уже нет.
Я повернул без помех, притормозил на первом «лежачем полицейском», проехал еще немного вперед до второго и обвел глазами свой двор. Так и есть – за это утро, пока мы ездили в супермаркет, никто еще не уехал, зато приехало множество неизвестных, но очень дорогих гостей.
Моя верная старенькая «Волга» медленно и печально двинулась вдоль строя блестящих иномарок. Нас с «Волгой» в этом дворе не очень любили и даже, бывало, обижали – воровали дворники, пачкали лобовое стекло краской, а однажды ночью стреляли по фарам. А все потому, что этот дом был слишком хорош для таких бесстыжих нищебродов, как мы.
Марта осторожно тронула меня за правую руку и, понизив голос, проникновенно сказала:
- Ваня, спокойно. Ты только не психуй, пожалуйста. Давай, встанем у аптеки. Мне, правда, все равно, я не буду бухтеть. Оттуда будет совсем недалеко тащить.
Я опять засмотрелся на ее ярко-зеленые глаза и чуть не впилился во что-то драгоценное и лакированное, вставшее на редкость неуклюже - сразу на два парковочных места.
Тормоза коротко скрипнули, рессоры бодро загудели, я сдержанно выругался.
Лакированная повозка впереди вздрогнула от испуга, вспыхнула разноцветными огнями и, приглушенно зажужжав инопланетными турбинами, неожиданно поехала прочь. Открылось отличное место для парковки – совсем рядом с подъездом.
С заднего сиденья послышались шумные, продолжительные аплодисменты.
- Здорово ты ее напугал, папа! Отличный способ! Давай же, вставай туда скорее!
Я повернулся к Лизке и укоризненно сказал:
- Развелось вас тут, командиров! - но уместился на освободившееся место так быстро, как только могла это сделать моя неторопливая баржа. Уже потом, слегка передохнув после яростной борьбы с неисправным гидроусилителем руля, я спокойно огляделся и чуть выровнял машину, чтобы рядом смог встать еще кто-нибудь.
Мы с Мартой выгрузили почти все пакеты из багажника, когда к машине со стороны детской площадки степенно подошел очень пушистый рыжий кот и неожиданно свирепо рявкнул сразу на всех нас.
- Ой, какой хорошенький! Давай, отрежем ему голову? – предложила Марта, глядя на меня точно с таким же злобным прищуром, что и кот, поэтому я почти поверил в ее внезапное сумасшествие.
Мы с Лизкой успели недоуменно хмыкнуть, но тут Марта быстро сунула руку в один из пакетов и выудила оттуда свежую форель. С форели капало чем-то мутным на асфальт, а еще она остро пахла водорослями и тиной.
- Ты мужчина или кто? Отрежь же коту скорее голову! Видишь, какой он голодный!
Кот снова рявкнул, на этот раз обращаясь конкретно ко мне, поэтому я не стал спорить и послушно достал из кармана свой карманный ножик с кучей всяких полезных инструментов внутри и сделал то, что от меня ожидали все.
Дома мы неожиданно быстро раскидали все пакеты по обоим холодильникам и кухонным полкам, после чего расселись на табуретках в кухне и в задумчивом молчании уставились друг на друга. Было ясно, что в такой годный для прогулок выходной сидеть дома неохота никому.
- Папа! Мама! Поехали еще куда-нибудь! – заныла Лизка. – Смотрите, какая погода хорошая.
За окном, действительно, светило сентябрьское солнышко, безмятежно прожигая последние драгоценные денечки питерского бабьего лета.
- В самом деле, Вань, еще двенадцати нет, целый день впереди, поехали! – поддержала Лизку Марта.
У меня, конечно, были виды на эту субботу – как минимум два редактора двух местных информационных агентств с четверга тщетно ждали результатов моих вздорных аналитических халтур, но банальность про то, что всех денег не заработаешь, в этот момент показалась мне особенно убедительной.
Я сказал «поехали!» и махнул рукой.
Пока Марта сочиняла самый быстрый вариант завтрака на троих, Лиза включила телевизор, но там, вместо ожидаемых мультиков, показалось красное потное лицо придушенного галстуком пожилого гражданина, плотно упакованного в костюм тройку.
- Знакомая морда, - бросила небрежно Марта, колдуя над сковородкой. – Знаешь его?
Марта работает профессиональным фотографом, поэтому так же, как и я, всегда в курсе последних трендов и актуальных телевизионных физиономий.
- …опять преступно недооцениваем опасность! Генетически-модифицированые продукты пожирают нас изнутри! Вы хотите жить? Просто жить, просто гулять, просто отдыхать вместе со своей семьей? Обезьяны острова Суматра тоже хотели жить, - горько усмехнулся на экране знакомый телепроповедник, но что случилось с обезьянами, мы так и не узнали, потому что Лизка зарычала и переключила канал.
На экране появилась девушка в бикини с бананом в руках. Делая отчетливые глотательные движения и тупо выпучив глаза, она таращилась то на банан, то на меня, быстро проговаривая какую-то речевку про натуральные продукты без ГМО. Я покраснел и отвернулся.
Лизка тут же завопила на всю кухню:
- А папа таращится на голых девушек в телевизоре! Мама, он правда на нее смотрел!
Я нащупал подушку с соседнего стула и треснул вредную девчонку по голове.
- А-а-ага! – издала боевой клич Лизка и ответила большим плюшевым мишкой.
Я не успел применить его по назначению, потому что перед Лизкой встала Марта, выразительно поигрывая горячей сковородкой.
- Получил? – спросила Лизка, выглядывая из-за маминой спины.
- Еще нет, - ответила ей Марта. – Но сейчас получит, если вы оба не прекратите и не сядете за стол.
Мы послушно уселись, а оставленный без присмотра телевизор торопливо забормотал об общем упадке нравственности в стране и необходимости духовного подъема.
Лизка демонстративно аккуратно ела омлет и кивала каждому слову, доносящемуся из зомбоящика, выразительно поглядывая на меня.
Марта не выдержала и засмеялась. Я тоже заржал.
- В Центральном парке культуры и отдыха продолжается эксперимент Зоологического института РАН по адаптации шимпанзе в непростом петербургском климате. Обезьяны размещены на отдельном острове посреди ЦПКиО, но их можно увидеть с лодок, которые выдаются в аренду всем желающим с 9 утра до 11 вечера, - вдруг сообщил нам телевизор.
- А что, это идея, - согласилась с ним Марта.
- Да! – завопила Лизка и стала нам показывать, как именно кривляются шимпанзе.
«Волгу» пришлось оставить возле буддийского дацана – ближе просто не нашлось местечка. Лизка важно несла корзинку с припасами, поэтому любимую игрушку дочки, плюшевую Тяфу, уложили дожидаться нас под заднее стекло машины.
На длинном деревянном мосту, ведущем на Елагин остров, нас встретил полицейский патруль, но только я разинул рот, чтобы вслух удивиться этому обстоятельству, как на мост рядом с нами вывернула колонна бритоголовых юнцов с черно-желтыми флагами в руках.
Марта с тревогой посмотрела на колонну националистов, потом на меня, но эти молодые люди не заинтересовались моим вызывающе темным экстерьером, а торопливо прошагали мимо нас куда-то вглубь парка.
Тут, наверное, следует объясниться – я действительно черный, то есть негр, как прямо и откровенно говорят у нас России. Это случилось со мной 40 лет назад, когда на излете существования советской империи моя веселая мамаша выдала такой вот финт.
Папаша, как водится в такой ситуации, немедленно вылетел из института, после чего отбыл на родину и я даже не знаю, из какой он был страны. Мать тоже недолго колбасилась в России, отправившись на ПМЖ в Норвегию без меня, так что когда пришло время интересоваться подробностями, спрашивать было не у кого – бабушка на такие вопросы не отвечала, а дед, пока был жив, отвечал исключительно матом.
Пожилой полицейский офицер с капитанскими погонами на плечах ухмыльнулся мне в рыжие усы, приглашая поговорить и я, поравнявшись с ним, спросил:
- Что-то намечается? Погром или спутник будут запускать?
- Да не, не волнуйтесь, гражданин, у них там санкционированный митинг, - с готовностью сообщил он, в упор разглядывая мою черную морду и кучерявую голову.
- Нашли место, - начала заводиться Марта, но полицейский успокаивающе поднял руку, приглашая посмотреть вокруг:
- Место законное. Как в европах – Гайд-парк придумали. А вы не беспокойтесь, никто им тут ничего незаконного не позволит. Тут абсолютно безопасно. Никакого расизма и экстремизма мы не допустим. Не волнуйтесь.
Действительно, вдруг стало видно, как много полиции вокруг. Помимо этого патруля, на той стороне моста встали еще человек десять в синей форме, а в глубине парка виднелись плотные группы в омоновских шлемах и полицейские «Уралы».
- Айн-цвай-полицай! Драй фир – бригадир! Вайтпауэр! – сказала дочка и встала рядом со мной, подняв правую руку вверх в характерном приветствии. Дать ей пинка в присутствии полицейского я постеснялся.
Изумленный взгляд усатого офицера уперся в Лизку и я ответил, не дожидаясь очевидного вопроса:
- Такое бывает – от чернокожего мужчины и белой женщины может родиться белая девочка. Доминантные гены и все такое, это генетика, понимаете?
- Понимаю, - отозвался полицейский капитан с недоверием и открыл рот, что задать еще один вопрос, но Марта схватила меня за руку и протащила мимо, сердито бурча мне в ухо какие-то грубости и одновременно жестами подгоняя Лизку.
- Что ты там ему объясняешь? Что ты вечно всем норовишь объяснить? Какое им всем дело до нас?! – продолжила она, когда мы добрались до другой стороны моста.
- Просто я люблю ясность во всем, - объяснил я ей в который раз, но она только закатила глаза к небу и сказала небу все, что сейчас думает обо мне.
- Эй вы там, хватит ссориться, - напомнила о себе Лизка и дальше мы пошли молча, внимательно оглядываясь по сторонам.
Народу было много, но это был какой-то странный народ, не похожий на типичных отдыхающих в выходные петербуржцев.
Помимо еще одной колонны националистов, так же торопливо прошмыгнувшей мимо нас, мы увидели странную группу мужчин и женщин, одетых в одинаковые бежевые курточки и темно-коричневые штаны. Весь комплект очень напоминал пижаму заштатного советского санатория и Марта первой произнесла вслух то, что было у меня на уме:
- Смотри-ка, Вань, экскурсия каких-то шизиков из психушки.
Впрочем, толпа в пижамах выглядела безобидно. Они шли парами, держали в руках одинаковые пакеты и синхронно поворачивали головы то влево, то вправо, разглядывая окрестности и людей вокруг.
Мы подошли ближе и стало слышно властный голос, доносящийся из головы группы:
- Сюда смотреть! Никифоров, еще одно замечание и в следующий раз останешься в палате. Горделадзе, к тебе это тоже относится! Не отставать, идем вон до того здания, там будет привал и завтрак. Без команды продукты из пакетов не достаем!
Командовала рослая широкоплечая женщина, одетая в строгий черный костюм. Когда мы проходили мимо нее, она вдруг рявкнула во весь голос:
- Куда пошли!? Стоять! Всем стоять! Семенова, я что сказала!
Мы послушно замерли, а потом Марта, придя в себя, возмущенно сказала:
- Женщина, что же вы так кричите! Ребенка напугаете.
Впрочем, Лизка совсем не выглядела испуганной – напротив, она подошла еще ближе к странным экскурсантам и громко прочитала содержимое бирки на лацкане пиджака строгой женщины:
«Старшая медсестра Елизарова Н.В., психоневрологический интернат №12».
Марта снова схватила меня за руку, подхватила Лизку за ручку корзинки и потащила меня вперед со словами:
- Пошли отсюда скорее, здесь дурдом какой-то.
( Collapse )
