Шли сейчас себе спокойно по набережной Коктебеля (под ногами такие массивные железобетонные плиты еще времен СССР). Услышали диалог возле одной из многочисленных стоек, где рекламные баннеры зазывают на экскурсии, а на стуле рядом сидит скучающая женщина или мужик. Как правило, вся работа в ожидании клиентов заключается у них в поедании семечек или орешков, а потом еще втюхивании рекламных проспектов.
Но вдруг в кадр входит случайный прохожий:
- У вас тут написано – дайвинг. А вот расскажите, что насчет дайвинга у вас можно попробовать?
- На-а-а-асчет дайвинга? Ну-у-у-у, что-то, наверное, можно попробовать, - лениво выдавливает из себя упитанная тетенька, которая еле помещается на пластиковом стуле, но упрямо жрет орешки, кидая шелуху прямо на плиты набережной.
- Что значит, можно попробовать? Какие условия, сколько стоит? – не унимается потенциальный клиент, трезвый и вполне убедительно упакованный мужик. Ну, то есть он очевидно платежеспособен, это видно.
- Да-а-а-айвинг – это по-о-опла-а-а-авать. Что-о-о-о ва-а-а-ам еще ска-а-а-зать? Ну-у-у-у, давайте, ра-а-а-асскажу, если прямо-о-о та-а-ак хотите.
Мужик охреневает от такого приема, причем тетка даже не смотрит на него, а долго копается в огромной сумке под пластиковым стулом, а потом достает оттуда бутылку с водой и с наслаждением начинает ее шумно высаживать, с бульканьем и чуть ли не отрыжкой.
Мужик стоически терпит все это, а мы проходим мимо и комментируем.
- Да-а-а-а-а-айвинг – это попла-а-а-а-а-авать, - хихикает супруга.
- Ну-у-у-у, давайте расска-а-а-ажу, - отзываюсь я ей в тон.
Рядом с нами идет и вдруг взрывается мужик, одетый, как рекламный агент – белая рубашка и шорты, бескозырка, шлепанцы. Вы его видите на фото, которое я сделал потом.
Он и оказывается рекламным агентом – той же фирмы, что рекламируют дайвинг и прочие экскурсии. Он поворачивается ко мне на ходу и грозно говорит:
- Вы не понимаете, о чем смеетесь. Это же тяжелый труд! Тяжелейший!
Я очень вежливо отвечаю:
- Я знаю, что такое тяжелый труд. Лузгать семечки на скамейке и хамить клиентам – не про это.
Он аж пыхтит от возмущения:
- Мы сидим тут целый день, уговариваем людей, подробно рассказываем, что и как! А вы идете, такие наглые, мимо, и еще смеетесь над нами! Вы не знаете, какой это труд, но смеетесь!
- Вы нам, клиентам, хамите, а мы вам должны еще и кланяться, вы серьезно?
- Вы должны понимать, какой это тяжелый труд. Не надо обсуждать здесь то, чего вы не понимаете.
Я не стал с ним дальше спорить, потому что тут не о чем спорить вообще. Мы просто пошли себе дальше, а он сел на свой просиженный стульчик и достал баклажку с квасом.
Я отлично понимаю, почему даже спустя шесть лет после возвращения в Россию уровень сервиса в Крыму много ниже болгарского или румынского – потому что работники туристического сервиса Крыма всерьез считают, что мы, туристы, им по жизни должны.
Мы должны их жалеть, потому что это тяжелый труд, сидеть на приморской набережной, попивая квас или пиво, и втюхивать лохам втридорога сервис, который на самом деле не стоит ничего, потому что приехать на искомое место и нанять специалистов можно без этих сраных посредников, зато дешевле втрое.
Мы должны их уважать, потому что они всерьез считают, что только они, сраные посредники, много работают, а мы тут, на материке, хер знает чем занимаемся, но точно не работаем.
И еще мы должны им платить втридорога – за то, что они есть и торчат под каждым кустом и на каждой скамейке.
Один только раз здесь мы купились на их сраную экскурсию и об этом я еще позже расскажу подробно.
Но сейчас просто подведу финансовый итог той экскурсии – при заявленной стоимости в 2 тысячи рублей с рыла (при разговоре на набережной) уже в процессе движения нашего микроавтобуса на каждом этапе этой экскурсии посредники добавляли свою прибавочную стоимость. В итоге экскурсия стоила уже 6 тысяч с человека (втрое дороже!), а отказаться нельзя – либо сидишь в автобусе, как последний идиот, либо доплачиваешь внезапные непредвиденные расходы.
Тяжелый труд, ага.
За который, я надеюсь, однажды их всех будут отправлять на исправительные работы в какой-нибудь Макдак или на строительство трассы «Таврида».
И вот тогда эти ленивые жабы, просиживающие жопы на набережных приморских городков, наконец, в реале узнают, что же это такое – тяжелый труд.